Читаем без скачивания Мир, в котором меня ждут. Ингрид - Екатерина Каптен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ингрид шагнула за дверь и оказалась в огромной светлой зале с высоким стеклянным фонарём. Внутри находился настоящий ботанический сад. В основном он использовался, чтобы и зимой были свежая зелень и некоторые плоды. Ингрид посмотрела наверх: из фонаря солнечный свет ярко освещал оранжерею, и в ней было даже жарко.
– Летом мы снимаем фонарь, – раздался голос откуда-то справа, – и тогда оранжерея превращается в атриум.
Ингрид обернулась на голос: среди кадушек сидел садовник и рассаживал какую-то зелень по горшочкам.
– Нравится ли вам здесь? – спросил он её.
Ингрид не знала, что ответить. Она только начинала проникаться восторгом ко всему зелёному. Стоя в оранжерее, девочка искала глазами знакомые травы, кусты, деревья.
– Нравится очень, – наконец ответила она, – это всё вы вырастили?
– Да, эта оранжерея – моё детище. Я здесь живу очень давно… Я был молод, когда застал здесь дедушку нашего хозяина. Удивительное дело, что пожилой господин спокойно взял меня на работу, хотя я был неопытен. Хотите рассадить томаты? – Елеандр протянул Ингрид комок земли, из которого торчал уверенный стебелёк с листиками.
Ингрид затрясла головой:
– Не-не, я не очень люблю огородные дела, да и кожа от земли у меня сохнет… И колени вечно болят, когда я сижу на корточках… И растения после меня плохо растут… – начала отговариваться она.
– Что ж, понимаю, не все любят копаться в земле. Но вдруг вы хотите, а я и не предложил? Это будет плохо, ведь так? – Елеандр разместил комочек с томатом в отдельном горшке и присыпал его землёй. – Самое время нынче рассаживать томаты, скоро сойдёт снег, станет тепло и даже жарко. Да, о чём это я… Ах да, я был молод и неопытен, а пожилой господин взял меня садовником. Конечно, сначала я был помощником садовника, но быстро остался один. Хозяину уже просто хотелось любоваться садом, и он задал задачку сделать так, чтобы сад процветал. Сначала я расчистил зал, пустовавший в доме, потом сказал хозяину, что можно сделать стеклянный фонарь вместо потолка, а потом превратил этот зал в оранжерею-атриум.
Садовник ещё некоторое время говорил о том, как он строил сад, как приглашал рабочих, как тут делали клумбы и вазоны, как меняли крышу на фонарь, чтобы его можно было снять. С теплом говорил о хозяевах, которые сменяли друг друга; как после дедушки Георга Меркурия здесь поселился его дядя, а потом и его мать Евдокия Александра. Ингрид узнала, что хозяйка была женщиной благочестивой и доброй, не чаяла души в последнем сыне и очень переживала за него, когда ему доверили быть посланником на землю. Евдокия Александра переехала в дом после смерти супруга. Дядя скончался, и они остались здесь жить вдвоём с сыном.
– Хозяин учился на земле в одном университете, пропадал, бывало, целыми неделями. Появится на пару часов, оставит письма по работе и уйдёт опять. Однажды его не было вообще несколько месяцев – может, пару раз на несколько минут забежал… А четыре года назад он пропал на несколько недель. И вернулся сюда дождливым вечером ноября уже с Недой и двумя младенцами на руках. Я отворял ему дверь, разогревал чайник и кормил путников с дороги…
Елеандр всё говорил, а Ингрид слушала, не перебивая. Она думала, почему он рассказывает ей это. «Слишком много тайн мне доверили за последние два дня на хранение. Неужели Георг Меркурий до сих пор не заметил, какая я болтушка?» – думала Ингрид, сидя в оранжерее в садовом кресле. Ей уже хотелось перевести тему разговора на любую другую, чтобы не узнать лишнего. Она как раз заметила большую кадку с маленькой жёсткой ароматной травой.
– А что это? – спросила девочка Елеандра.
– А, это. Это розмарин. Очень свежий аромат, понюхайте его.
Ингрид потёрла листик и вдохнула аромат.
– Он похож на мою подругу, её зовут Артемида.
– Это из Ликеи?
– Да.
– А из какого она рода?
– Из Рододендронов.
– Рододендроны… Хороший род, известный. Сколько себя помню, никогда ничего плохого не слышал о них.
– А разве есть семьи, о которых известно что-то дурное? – Ингрид тотчас пожалела о своём вопросе.
– А с кем юная госпожа знакома ещё в Ликее? – ответил он вопросом.
– С Хельгой и её сестрами из рода Лагуна, с Эдвардом, это род Одал, с Улавом Рейдэлом, с Нафаном Фосфоросом.
– Фосфоросом? Хм… – ответил садовник. – Я не знаю эту семью…
Он ответил так, будто хотел сказать, что не знает ничего хорошего. Ингрид это покоробило, она сдвинула задумчиво брови.
– Может, кто-то похож из ваших друзей на эту траву? – садовник указал на кадку рядом.
Ингрид задумалась над арматом.
– Наверное, Хельга. Мне кажется, что этот запах может характеризовать только медноволосую Хельгу. Что это за трава?
– Это чабрец. Для семьи Лагуна чабрец подойдёт, – улыбнулся он. – Семья Лагуна на севере издавна ведёт искусство лекарстводелания.
– Так вот почему Хельга так без ума от своих цветочков. И хорошо разбирается в мазях, порошках…
– Можно сказать, что это у них в крови. Одни из лучших лекарей Севера.
– А Рододендроны? Артемида тоже любит растения и помогает мне с ботаникой.
– Они делают примерно то же самое, только на Юге. Точнее, Лагуна интересуются лекарствами, а Рододендроны – флорой.
Садовник ещё водил Ингрид по оранжерее и показывал свои насаждения до тех пор, пока Агни не позвала на перекус. Ингрид даже устала слушать, хотя в оранжерее ей очень понравилось.
После сытного перекуса на кухне Ингрид отправилась в кабинет к Георгу Меркурию. Она постучала и вошла. Опекун стоял над письменным столом, на котором была развёрнута карта Междумирья.
– Да, проходите, Ингрид. Не стесняйтесь.
Ингрид заглянула в карту. Она отличалась от обычных учебных карт в классе. На этой Междумирье было объёмным, со всем рельефным рисунком, и некоторые места изменяли свой цвет. Георг Меркурий задумчиво смотрел на неё, ставя какие-то флажки и пирамидки.
– Вы вернулись из оранжерей, вам всё понравилось?
– Да, там очень красиво. Елеандр мне рассказал про вашу семью. Наверное, я даже знаю теперь слишком много.
– Ингрид, мне нечего скрывать от вас, – сказал Георг Меркурий. – Я и рассчитывал, что он расскажет вам обо мне. Раз вы стали частью моей семьи, то вам положено знать обо всём, для Иоганна ведь это не секрет. А раз Иоганн много знает, то вам и подавно положено. Теперь, когда у меня вас трое, я однозначно становлюсь счастливее.
– А что это за карта у вас? – спросила Ингрид. – Что это за области такие туманные на ней?
Некоторые области были покрыты чёрным туманом, а некоторые – зелёным.
– Это карта духовой активности. Чёрный цвет – патологическая активность, туда мы отсылаем отряды разведки, зелёная – наоборот, места скопления благодати. Зелёные места, как правило, статичны, если они перемещаются, то мы отправляемся выяснять, почему это происходит.
Ингрид насчитала несколько размытых чёрных пятен.
– Такая карта есть почти у всех князей, и мы по очереди её отслеживаем. Пока пятна бледные, передовые отряды успевают их загасить, – продолжал Георг Меркурий.
– Это те места, куда попадают демоны после прорывов?
– Именно так. К счастью, они мелкие и разведчики легко их расчищают.
– Это всё после того прорыва? В ноябре?
– Да, всё после того раза.
Ингрид показалось, что Георг Меркурий чего-то недоговаривает.
– Неужели так долго приходится зачищать? – уточнила она.
– Порой по несколько месяцев. Бывает, что несколько лет… Ведь больше всего шансов погибнуть не в пограничных боях, а в разведке.
– А как демоны попадают на эти конкретные места?
– Не могу сказать точно. Они цепляются в места, наиболее удалённые от источников благодати. Далеко от храмов, святыней, монастырей. Самые неприятные из них – лощины, болота, ущелья, дремучие леса. Разведчики устремляются туда.
– Эдвард
